В начале декабря 2020 года губернатор Сергей Морозов поручил создать экологическое движение «Зеленый регион» и превратить Ульяновскую область в «центр экологического развития». Координировать работу движения поручили заместителю министра природы и цикличной экономики, главному экологу области Михаилу Загородникову. Критики сразу объявили идею очередным рекламным трюком. Возможно, они оказались правы, потому что в 2021 году никаких новостей о «Зеленом регионе» не было. Чтобы напомнить власти о ее собственной идее, «СК» публикует интервью с Михаилом Загородниковым, где он рассказывал об идеологии движения и об экологии области в целом.

– Для чего все это создалось? На самом деле, экология у нас неплохая. Губернатор уделяет огромное внимание вопросам экологии, поскольку это – жизнь людей. Мы знаем, что любая отрасль производства или сельского хозяйства затрагивает экологию. Раньше было подчинено интересами бизнеса или развития. Теперь намечается равновесие.

«Зеленый регион» – это не инициатива губернатора. Говорят: «Почему решение об основании движения принято сверху?» Мы получаем огромное число обращений граждан. Но возьмем, например, тему загрязнения воздуха в Заволжье. Это вопрос и министерства промышленности, и департамента по развитию предпринимательства. Это комплексная проблема, поэтому без участия губернатора одно наше министерство ничего не сделает. Поэтому мы выступаем в роли инициатора, но при условии совместной работы с обществом, общественными движениями, другими органами госвласти в полном объеме. Мы смотрим на перспективу. Не потому, что все плохо. Да, есть замечания и нарушения [природоохранного законодательства], мы живем в индустриальном обществе, но мы ездим, выявляем, штрафуем, и это движение – профилактика возможных нарушений в будущем. Наша цель – вовлечь в программу «Зеленый регион» (мы еще называем ее «Зеленый штаб») как можно больше граждан.

– Граждане не против того, чтобы вовлечься, среди них есть активные. И все же движение такого типа создается снизу, если оно настоящее. Граждане сознают общий интерес и объединяются для его защиты. А у вас в релизе – про «экологическое движение, которое включало бы в себя не только чиновников, но и экспертов, представителей бизнеса, общественности, экоактивистов». То есть чиновники на первом месте…

– Можно поменять их местами. Идет процесс обкатки. Мы пока рисуем для себя каркас движения. Из-за пандемии большой клуб собрать не можем, проводим отдельные встречи с активистами, общественной палатой, юнармейцами, молодежью, экологической палатой. Пытаемся услышать и понять, на что они жалуются. Хотелось бы, чтобы люди не только указывали на проблему, но и предлагали пути ее решения.

– Не согласен: критика помогает диагностировать проблему, а решать ее – это дело специалистов во власти.

– Решать совместно! Мы три дня общались по телефону с Владимиром Федоровичем Перфильевым, его волнует состояние Сахарного родника в Винновской роще. Он наблюдает за ним уже лет сорок. Там неполадки с дренажной системой. Мы выделим в 2021 году субсидии городу на благоустройство этого родника. Не знаю, специалист он или нет, но он вариантов пять мне по телефону набросал, как подойти к проблеме. Если с людьми общаться, они подскажут. То же касается свалок мусора: при всем желании мы не можем уследить за каждой машиной, которая сваливает мусор где не надо. Но есть люди, которые это видят и могут нам подсказать. Если мы ловим нарушителя, то можем обязать его ликвидировать свалку за свой счет. Но нам нужна оперативная информация.

– Для этого не надо создавать движение, достаточно инфраструктуры взаимодействия, например, «горячего телефона».

– Было поручение губернатора: мы будем подключаться к системе «112» или отдельное что-то сделаем. Но боюсь, что мгновенной реакции не будет. Приглашаем людей на встречи – приходят единицы. На оперативные сообщения отреагируем мгновенно. Созданы три группы, которые выявляют несанкционированные свалки. Без людей, одними постановлениями, мы мало что сделаем. Должно быть так: по обращениям граждан выявляем проблему, создаем группу, лидером которой может быть любой, кто готов посвящать этому время. Не делите нас на чиновников и прочих граждан. У нас полминистерства живет в новом городе, дышит тем же воздухом, но имеет и полномочия проводить рейды по гаражам, например.

– Так откуда дым в Заволжье – с промзоны?

– Частично оттуда, частично из гаражей. Конкретное предприятие не удается выявить. Странное дело: в воздухе запах, но начинаем смотреть санпосты – показатели ничего не выявляют!

– Почему так трудно найти источник загрязнения?

– Мы их выявляем! По наличию дыма из труб: ставим лабораторию, она фиксирует превышение. Спасибо полиции, ее сотрудники начали выезжать в рейды вместе с нашими инспекторами. Без них было тяжело. Выявляем нарушение – выдаем предписание.

– В сообщении пресс-службы, где говорится о «переформатировании» экологической политики в 2021 году, перечислено, что планируется сделать: проводить опросы граждан для прояснения экологической повестки, повысить роль главных экологов муниципалитетов, уделить внимание промышленной экологии, вести видеонаблюдения не промобъектах, сосредоточиться на уменьшении шумового и светового загрязнения и очистке водоемов, составить карту источников загрязнения. Что мешало делать это раньше?

– Работа ведется постоянно. Но теперь инициатива пошла от людей, поэтому указанные меры будут усилены. Отличие: раньше экологи в муниципалитетах совмещали эту работу с другой, теперь будут заниматься только экологией. Это не раздувание штатов, а их централизация: людей на местах будет координировать главный эколог или министерство. Это приведет к сокращению затрат, например, на выезды в районы: на месте есть человек, видеосвязь работает. Сейчас идет приемка благоустроенных родников, экологи отлично отрабатывают, они нам шлют видеозапись, мы можем посмотреть, выполнена работа или нет, время сокращается колоссально, очень удобно.

– Вы говорите, что в Ульяновской области с экологией дело обстоит хорошо.

– Да, отлично.

– А я вам перечислю «болевые точки» последнего времени: массовые несанкционированные вырубки лесов; незаконное строительство рядом с Маришкиным родником в Ульяновске; попытка засыпать пруд на улице Шолмова; вырубка деревьев в Винновской роще; варварская вырубка деревьев в Ульяновске; задымление атмосферы в Заволжье; самовольная засыпка русла Большого Черемшана в Новочеремшанске; уже два десятка лет в Барыше нет системы очистки фекальных стоков; экологическая катастрофа в Мулловке по вине завода «Гиппократ»; шумовое загрязнение – байкеры с ревом носятся по центральным улицам, а ГИБДД разводит руками; отсутствие инфраструктуры раздельного сбора отходов; застройка набережной Свияги. И это далеко не все…

– Мы все слуги государевы, и делить вопросы на наши или не наши (министерства ЖКХ, минстроя, минкульта) мы не собираемся. Мы должны работать в единой связке. Да, шумные байкеры – это вопрос к ГИБДД. Но есть и сознательные граждане из «ночных волков», они гоняют на картодроме за Волгой. Но запретить эту субкультуру мы целиком не можем, есть люди, которые этим живут.

Суды по «Гиппократу» продолжаются. Мы выходим с исками, чтобы этот завод рекультивировал пруд Красотка. Сначала суд проходил в Димитровграде, потом дело передали в Самару. Суды могут длиться годами. Когда все закончится, неизвестно. Будет ли предприятие платить или уйдет в банкротство – вопрос открытый. Но ждать нельзя. Чтобы не допустить гибели других прудов ниже по течению, на комиссии по чрезвычайной ситуации было решено выделить 5 млн рублей, чтобы пробить русло реки через пруд Красотка, не дожидаясь решения суда.

Технически это будет так. Наверху – Мингулевский пруд, потом Красотка, потом пруд Фабричный. Река Сосновка проходит через них. Красотку осушили, вода еле идет. В Фабричном становится меньше воды. Если пробиваем реку, то появляются родники. Хотим очистить русло реки от остатков барды в месте сброса, эскаватором расчищаем. Пытаемся привлечь федеральные деньги на рекультивацию пруда. Средства на командировки сейчас ограничены, но когда надо поехать в Мулловку, препятствий никогда нет. На 2021 год заложено 5 млн на продолжение этих работ.

Касательно пруда на Шолмова. Прудом его мы называем условно, это полуискусственное образование. Предложение министерства: сделать там зеленую зону, оставить часть зеркала пруда, сделать место отдыха горожан. А стройка – пусть продолжается, она не будет мешать, садик будет на берегу этого водного объекта. Садик тоже нужен в этом районе, там много жителей.

– Как насчет обещанного реестра зеленых насаждений в муниципальных образованиях?

– Работа идет, есть движение. Но если брать Винновскую рощу… Вырубили участок, посчитали, что на благое дело, но ни у кого не спросили. Ключевой момент – повышение грамотности людей. Чтобы не делать того, за что потом можно получить по рукам. Мы готовы встретиться, объяснить, помочь. Наша задача – не ограничить, а помочь сделать правильно. И свалки поможем убрать, но помогите нам поймать тех «друзей», которые туда сыплют мусор, чтобы не образовывалось новых свалок.

Как мы видим «Зеленый штаб»? Это девять групп по наиболее актуальным проблемам, в каждую группу войдет депутат, представители Общественной палаты, представители министерств, а то и не одного, граждане, проживающие на проблемной территории, молодежь. Там мы можем выработать совместные пути решения. Например, будем ли мы газифицировать промзону или переводить производство из гаражей в промзону, создавать технопарк. Но в этих условных гаражах работает много жителей нового города. Задача не просто поубивать «гаражную экономику», а совместно выработать план решения: как прекратить атмосферные выбросы, не закрывая бизнесы.

– Заинтересовать экономически, наверное.

– Да, идей масса, но когда проводим исследования и спрашиваем, что вам нужно, они нас воспринимают как врагов. Мы не враги. Да, есть неплохие производства, но если ты развернул его там, где этим нельзя заниматься, давай вместе подумаем, как перейти в другую зону. Если ты жжешь отходы, скажи нам, что ты хочешь от нас, государственной власти, как мы можем помочь тебе утилизировать отходы. Не хотят тратить деньги на утилизацию. Был случай, когда топили железнодорожными шпалами! Кто-то и согрелся, и отходы сжег. Мы у них спрашиваем: что вам нужно? Давайте приведем ваше производство в правильную юридическую форму. Не хотят! Потому что – штрафы на юрлицо и личная ответственность, а им этого не надо.

– В 2013 году был принят региональный экологический кодекс. Весной 2020 года анонсировали новый кодекс, даже объявили дату подписания – 28 марта. Но нигде не сообщалось, что он подписан. Он подвис?

– Кодекс 2013 года – это образовательное издание для повышение экологической грамотности населения. Его содержание до сих пор актуально, им можно пользоваться. Но принять кодекс как полноценный законодательный акт, содержащий систематизированные нормы отрасли или ряда отраслей – это полномочия федерации. Поэтому мы надеемся в рамках «Зеленого штаба» подкорректировать наши инициативы и рекомендовать введение «зеленого кодекса» на всей территории России – на примере отдельного субъекта.

– Когда появится структура рециклинга и раздельный сбор отходов? Сегодня стеклянную посуду приходится тупо выкидывать.

– Думаем, как правильнее это сделать: либо создать отдельный ОГУП, либо передать эти полномочия и дополнительные средства региональным операторам, что более правильно. В конце января должно быть ясно. Но меня сегодня больше волнуют несанционированные свалки: рекультивация полигона в Красном Яре и других свалок, а также рекультивация Винновской рощи, (где пока течет мазут, хотя и меньше), пруда Красотка. Ну и надо бороться с воровством леса.

Я по образованию экономист. Принимал участие в некоторых экологических проектах, занимался к водными объектами, потом захотелось попробовать что-то новое. У меня самого все хорошо, но я начинаю переживать за Родину. Меня тоже раздражает запах в воздухе и свалки в лесу. Хотелось, чтобы был порядок. Нам дальше жить, у меня двое детей, я надеюсь, что они будут жить в чистой стране.

Сергей ГОГИН

По материалам "Симбирский курьер"